— К… крово… Кристофер, — дар речи к Отраве возвращался постепенно, но зато вместе с громкостью. — Ты… ты в своем уме?

— Не обучена грамоте?

— Обучена! Да только мне наплевать на твои заботы!

— Ну и ладно, — он принял это легко. — Просто напиши, можешь не плакать при этом от счастья.

— Нет! — теперь ей захотелось смеяться — это от чувства неожиданного возмездия, пусть и такого незначительного. Кристоферу не составит труда попросить другую девушку — за золотой она ему хоть что напишет, но пусть хотя бы на половину обрубленного пальца подвинется со своего пьедестала. — Не стану я тебе помогать!

— Так, — он зачем-то сел на кровать, словно собирался спорить. — Подозреваю, ты злишься на меня.

— Да неужели?!

— Тогда давай поговорим.

— Не хочу я с тобой разговаривать! — Отрава совершенно его не боялась — Кристофер не производил впечатления глупца, способного убить в напичканном стражей городе. Но ее немного настораживал тот факт, что Лю до сих пор не прибежал — а ведь он уже должен был слышать ее громкие ответы! Неужели в самом деле… отдыхает? Снова накрыла тоска.

— Я удивляюсь, — Кристофер рассуждал сам с собой безжизненным голосом. — У возвращенцев такая короткая жизнь, но вы тратите время на старые обиды.

— Старые? — теперь и она заговорила спокойнее, вдруг ощутив бесконечную усталость. — Этой обиде и суток не исполнилось. Уходи, прошу тебя.

— Ладно, признаю, что сказал это специально. Разозлился, что вы так дружно меня из своего общества отвергали. Заметь, я разозлился, но всего лишь ляпнул такую безобидную мелочь, вместо того, чтобы всех вас прикончить.

— Спасибо огромное за это, добрейший человек!

— Не язви. Я был неправ — не знал же, что мне твоя услуга еще потребуется. Но извиняться не стану. Просто скажи, чего хочешь взамен.

Было в уравновешенной и скромной Отраве нечто темное, что иногда подавало признаки жизни. Именно оно тогда и заставило ее в замке Кирами споткнуться перед перевертышами, которые до этого поклялись, что с ней ничего не случится. И это же темное встрепенулось сейчас:

— Хорошо. Но сначала ты мне окажешь услугу, а потом я тебе. Доверять твоему слову я больше не намерена.

— Говори.

Отрава думала минуту, но уже не могла отказаться от безумной, но горящей мысли:

— Внизу, совсем неподалеку есть… бордель…

— Говори.

— Мне страсть как любопытно, что будет, если ты туда зайдешь и… попросишь девушку на ночь.

Кто ни разу не видел, как камень обращается в камень, тот не знает, как выглядит удивление у кровопийцы. Стеклянные глаза Кристофера стали еще более стеклянными, а голос монотоннее:

— Кажется, я неправильно тебя расслышал. Повтори.

— Все ты расслышал! — Отрава, поддавшись азарту, уже снова улыбалась. — Я не прошу тебя на самом деле с ней… ну…

— Спать? Иметь? Любить? — он перечислял с длинными паузами между словами, будто поверить не мог, что она это серьезно. — Как я бы любил кровопийцу, что ли?

— Вот именно этого я и не прошу! Просто зайди и спроси, я хочу узнать их реакцию!

Он заторможено повернул голову и вперил взгляд в стену. Ответил еще медленнее — наверное, это означало его задумчивость:

— А ничего не будет. Никто не поверит. Это же абсолютно невозможно. Это как если бы возвращенец заявил, что хочет в этом смысле… курицу или тыкву.

— Уверен? А самому не интересно узнать?

Он вдруг встал.

— Интересно. Идем.

Отраве пришлось быстро одеваться: она ведь даже не обратила внимания, что встречала гостя в нижней сорочке. Но тут он прав — разве бы она вспомнила об этом в присутствии медведя или другого страшилища?

Мандраж охватывал все сильнее, когда они вдвоем спускались по лестнице и выходили на темную улицу. Девушек в нижних юбках у входа не оказалось. Кристофер уверено рванул на себя дверь. Отрава поспешила следом. Внутри было шумно и сильно пахло лишай-травкой. Многочисленные посетители, как и девушки на их коленях, затихли и повернулись к вошедшим.

— Ч… что угодно, господин? — спросила женщина, стоявшая в центре. Отрава разглядывала ее, ошалев от удивления. Той было лет девяносто, поэтому платье с невероятным декольте, могло удерживаться там только какой-то магией. Но огромный участок высушенной груди выставлялся напоказ, будто предмет особой гордости.

— Доброй ночи, хозяйка, — Кристофер впервые при Отраве был настолько вежлив. — Могу ли я посмотреть твоих девочек? Плачу золотом.

Вокруг воцарилась гробовая тишина. Как Кристофер сразу и предположил — они не поверили, это теперь и Отраве стало ясно. Но он зачем-то решил пояснить:

— Хочу возвращенку или кудесницу. Сойдет любая.

Хозяйка медленно моргнула, но потом выдавила:

— Ты издеваешься над нами, господин?

На этой фразе некоторые мужчины начали подниматься на ноги, а притихшие девушки попятились, не скрывая непонимания и страха.

— Нет. Ну так что, найдется для меня хоть одна? Или сама сегодня поработаешь?

— Да он издевается! — выдохнула хозяйка.

— Издевается! — тут же подхватил ближайший возвращенец. — Над уважаемой всеми Радостью издевается!

И это словно послужило командой к действию — а народу только повод дай против кровопийцы объединиться. Поодиночке никто бы не рискнул, но в данном случае Кристофер сам будто предложил им разрешить конфликт всем скопом. Трое перевертышей даже одежду стаскивать не стали — обращались под треск ткани. Но первым откуда-то сбоку швырнул синий шар кудесник. Кристофер только чуть отклонился, потому шар, пролетев мимо его носа, врезался в стену и зашипел. Отрава вскрикнула. Кажется, ее забава совсем не оказалась забавной. Вряд ли эта полупьяная толпа была способна причинить кровопийце заметный вред. Опасность была в другом: он сам в порыве драки начнет убивать. По ее, Отравиной, вине!

Она схватила его за локоть и потащила к двери:

— Уходим, Кристофер, уходим!

— Никуда вы не пойдете, пока не объяснитесь! — верещала всеми уважаемая Радость.

— Зачем? — Кристофер посмотрел на Отраву, словно и сам не замечал, что вокруг начинается.

Рядом с Отравой в стену впечатался еще один синий шар.

— Если мы прямо сейчас сбежим, то я напишу это хряково письмо!

— Вторая услуга? Ты мне будешь должна.

И он, мгновенно развернувшись, ухватил ее поперек тела и буквально вылетел наружу. Следом раздавались грохот, крики и рычание — это перевертыши, которые тоже были очень быстры, кинулись за ними. Отрава закричала от ужаса, но замолчала сразу же, как Кристофер коротко распорядился: